Я вообще-то себя всегда считал человеком веселым, не унывающим да же. А мизантропия, думаю, это не мое внутреннее, это что-то вроде вируса. И вот живешь, за вторником приходит среда, за средой четверг, и кажется, что ничто не может заставить тебя лежать и смотреть на потолок. Думаешь об этом, слушаешь музыку, ходишь на бизнес ланч, и не замечаешь, как уже второй день лежишь на кровати и смотришь в этот самый ебучий потолок, в который еще недавно тебя ничто не могло заставить пялиться. Блять, чего там за выемка всегда в плите, всегда было интересно для чего она? И бриться в падлу уже почти год, а сейчас да же стричь бороду не хочется.
Я вообще-то всегда считал себя человеком меланхоличным, депрессивным да же. И мизантропия -это мое, а вот вечный стёб и тупые шуточки — это так, маска. За пятницей приходит суббота, и следующая неделя уже то же умирает, и все. Ты врастаешь корнями в чувство жалости к самому себе, единственный момент, когда тебя можно поймать — дорога до магазина и обратно.
И вот ты лежишь, и все так же смотришь в этот потолок. Интересно, что бы сказала Натали Портман, узнав, что я ее фанат? В 12 лет она сыграла такую бешеную сексуальность в «Леоне», которой стоило бы поучиться. Кажется, что ничто не может тебя развеселить или заставить куда-то пойти. Потом ты собираешься пойти поссать, делать все равно в общем то больше нечего, выпив утром лимонного чая , ты выполнил весь план основных дел на день. Встаешь, незаметно для себя одеваешь штаны. Ну раз уж одел штаны, можно и носки с футболкой одеть. Или вообще прогуляться вокруг дома, ну так, кружочек, а там я встречаю друга и мы ржем над нашими тупыми и сальными шуточками.
И не замечаешь, как попадаешь в Москву. Город старый, много повидал, а от того я надеюсь мудрый. Я останавливаюсь напротив памятника Достоевскому. Закрываю глаза и прошу Москву помочь мне, ответить. Черт, я да же вопроса то не знаю, а прошу ответить. Москва значительно так промолчала, ну правильно, каждому уроду отвечать то…
Иду от Библиотеки к Арбату и вижу, как Москва говорит со мной от лица Тома Йорка. И говорит она мне не о том счастье, которого хочу, не о его простоте или gps координаты, а говорит просто -, «Побрейся!»
Я вообще-то себя всегда считал человеком веселым, не унывающим да же. А мизантропия, я думаю, это не мое внутреннее, это что-то вроде вируса.