Дьявол не носит Prada, дьявол носит New Balance

На свой день рождения попросил коллег ничего не дарить, а скинуться и отдать деньги фонду помощт бездомным животным. Сначала выбирал фонды, которые помогают людям, ну там, рак, старики, дети, одинокие, СПИД. И ничего не цепляло. Но животных мне жалко больше. Не могу объяснить. Я вообще частенько перевожу небольшие суммы и почти всегда это животным.

Снова слушаю Nirvana. Грязный, надрывный гранж. Каждый раз после Курта появляется сделать татуировки на кистях рук. У меня есть одна теория, что большинство из нас наказывают ребенка внутри нас на протяжении всей жизни. В детстве нам прививают, что если сделал что-то плохое, то тебя наказывают, а только потом прощают. Наказние — есть необходимый элемент прощения. Самих себя прощать нас не учат. Потом ты вырастаешь и всегда успеваешь совершить плохие вещи, а ребенок внутри нас хочет, чтобы его простили и просит наказания. И вот ты делаешь себе больно татуировкой, разбитым лицом на футболе, живешь с тупым алкашом, который тебя пиздит, ходишь на работу.
(далее…)

Вчера умер один из моих самых близкиз друзей — Д. Остановилось сердце. Скорая не успела приехать. Во вторник будут похороны. Смотрю на его фотографии, не могу поверить, что его больше нет. Периодически плачу. Д., братишка, ну как же так? Помнишь, как в Питер ездили? Как курили у тебя траву? Как проверяли на прочность твой шлем? С тобой и частичкаменя ушла.

Хочется взять трубку телефона и позвонит Д. Хочетя, чтобы он, как всегда взял трубку, пошутил. Рассказал что-то, позвал куда-то. Не могу понять почему так. Тупые какие-то слвоа и клеше все выходят, других нет.

Все не честно. Я не могу представить, лежашим его в гробу, холодным, метрвым. И не могу вспомнить его лица. А хочу, чтобы он на всегда остался со мной. И вообще чтобы не умерал. Мне уже не хватате его и я скучаю по нему. Все выходыне смотрю тупые видео ролики, чтобы занять голову чем-то пустым и выталкать мысли. Сначала не поверил, когда И. написал, что Денис умер.
(далее…)

Мама лечится от рака. Иногда хочу заплакать. Стал чаще ей звонить. Приезжали ее родственники. Отец тоже их знает. Поехали все на дачу. Отец сильно напился. Я смотрел на него и вспоминал детство, как мама и папа пили на кухне, как папа бил маму, как все вся моя семья пошла по пизде. Попросил его не пить, но ему пофиг. Он пьяный, всем говорит, какие они классные, хотя мне про каждого рассказывал, кто и в чем говно. Лицемерненько все так. Отец перестал быть отцом, а стал просто пьяным мужиком чужим. Потом он начал заплетающимся языком говорить маме, что мол все, жизнь пройдена и идет к финалу, а мама говорила, что не согласна, у нее максимум только середина. И, блять, у нее рак! А он продолжал. Короче, потом чуть не подрался с отцом, разняли. С тех пор даже не созваниваемся. Всегда во всем маму обвиняет. Заебал уже этим.
(далее…)

В переходе над Ленинградским проспектом к горлу подкатывает ком, не могу вздохнуть. По сердцу идет электрическая дуга. Опять. Не хочу. Страх сковывает и все вокруг замедляется до нуля, даже свет от фар автомобилей и ламп накаливания в фонарях. А снег падает, как в комиксе из Max Payne.

Все научные книги, все воспоминания об океане и морях, саундтрек к The Last of Us из наушников, первая драка, вся жизнь схлопывается в одну черную точку метрах в 2х впереди меня. Потом бесшумно взрывается, но не сферой, а диском и распыляет меня на все мои звездные миллиарды атомов.

Мир запускается, и я единюсь с каждой его частью. Живу так уже тысячи лет.
(далее…)

Киев, июль 2016.

Киев сейчас особенный, свободный, опасный, город трех революций. Он пропитан тем же, что живет и во мне — нетерпимостью, категоричностью, сладостью печали уходящего лета.

Не видел Д. около трех лет. Как-то потеряли связь, ну бывает. Он участвовал в событиях от начала и до конца. Этой ночью мы гуляем по всем важным местам тех событий, Д. рассказывает обо всем, особенно о черном дыме и тишине перед последним штурмом. Трупы, трупы, юность, обезбашеность и много любви.

Я представляю, как это быть молодым и умирать под снайперским огнем за свои убеждения, прикрывая своим телом друга. Если найти самый чистый лед во вселенной и заставить его звенеть, может ли он быть чище чем голос парня, смотрящего на меня с фотографии? Не ради ли таких моментов существует вселенная?
(далее…)

Выходя на дневной свет,
Мы видим много лун, которые давно в этой игре.
И я приглядываю за улыбкой тени.
Чтобы увидеть, что она должна сказать.
Ты и Я, мы оба знаем
Все должно уйти прочь.
Что? Что ты говоришь?
Затягивающийся узел на моем сердце.
Это словно частичка света и касание темноты.
А ты под скрытой атакой твоего зодиака,
Но я вижу твоих глаз искру.
Впитай это ветер и идти.
Вдох за вдохом и уходи.

Что? Что ты говоришь, детка?
Ты не знаешь, что у меня на у меня.
Ты не знаешь таких, как я.
Темные потребности — часть меня самого.
Скажи этому миру, что я падаю с небес.
Темные потребности — часть меня самого.

Неуверенно идешь к парковке.
У тебя нет времени на сожаления.
(далее…)

В обед мне стало уже слишком тяжело. Дом опустел от всех родственников, стало слышно самого себя. Все сжималось. Место, где у меня было счастливое время в детстве умирало у меня на глазах. Собрался за 30 минут, крепко и очень сильно обнял, поцеловал бабушку, по мужицки подал руку деду, заехал к младшему брату, помог написать сочинение.

Когда ехал, решил попробовать поехать по «старой мордовской дороге» через Зубову Поляну. Она сокращает путь километров на 80, но очень разбита, местами проходит через старые, полностью вымершие деревни. Если бы ехал через такое ночью, то наверное да же испугался… Хотя я уже ничего не боюсь. И еще там умопомрачительные пейзажи. Каждые минут 15 дождь прерывался на яркое солнце. Я часто останавливался, делал фотографии или просто смотрел в него, в мир.
(далее…)